Институт процессуального соглашения

Действующий с 1 января 2015 года институт процессуального соглашения является принципиально новой процедурой уголовного судопроизводства для казахстанского  законодательства. За истекшие два года с 1 января 2015 года до 1 января 2017 года в специализированном межрайонном суде по уголовным делам Северо-Казахстанской области поступило 3 ходатайства о заключении процессуального соглашения о сотрудничестве, в том числе: в 2015 году - 2 ходатайства, в 2016 году - 1 ходатайство. Анализ и изучение практики заключения процессуальных соглашений о сотрудничестве выявил проблемные вопросы, решение которых позволило бы более действенной реализации данной формы процессуального соглашения и повышения эффективности данной процедуры.

Так, процессуальное соглашение о сотрудничестве заключается по всем категориям преступлений при способствовании раскрытию и расследованию преступлений, совершенных преступной группой, особо тяжких преступлений, совершенных иными лицами, а также экстремистских и террористических преступлений. При этом ходатайство о заключении процессуального соглашения о сотрудничестве не приостанавливает сам судебный процесс. Суд при поступлении такого ходатайства лишь направляет ходатайство подсудимого в прокуратуру, при этом это ходатайство отправляется по почте через канцелярию суда и проходит регистрацию канцелярии прокуратуры, то есть желание подсудимого о заключении процессуального соглашения о сотрудничестве становится достоянием большого круга лиц уже на стадии переписки.

Кроме того, в соответствии с требованиями норм уголовно-процессуального законодательства судебные процессы, за некоторым исключением, проводятся открыто, и о том, что подсудимый заявил о своем желании сотрудничать, становится известно другим участникам процесса, что является не безопасным для  самих подсудимых и членов их семей. Вместе с тем процессуальное соглашение о сотрудничестве заключается между прокурором и самим подсудимым, подозреваемым, обвиняемым с обязательным участием лишь защитника. Вовлечение других участников, в том числе и потерпевших, в данный процесс не является обязательным условием для заключения такого соглашения, да и не желательно. При таких обстоятельствах, встает вопрос о целесообразности подавать ходатайство о сотрудничестве в судебном процессе, поскольку подача такого ходатайства не влияет на сроки судебного разбирательства, сама суть такого ходатайства в процессе не выясняется, а в соответствии с требованиями ст.619 УПК РК суд не вправе отказать в передаче ходатайства подсудимого прокурору, и более того, суд обязан передать такое ходатайство в течение 3-х суток прокурору, то есть суд по сути является промежуточным звеном передачи ходатайства подсудимого о заключении процессуального соглашения о сотрудничестве прокурору. Более целесообразным и эффективным представляется подача такого ходатайства прокурору напрямую, при этом при соблюдении конфиденциальности. Вместе с тем, подача ходатайства через канцелярию учреждения также в целях безопасности лица, желающего заключить такое соглашение, представляется не безопасным, так как в этом случае желание подсудимого заключить процессуальное соглашение становится достоянием также большого круга лиц. Наиболее эффективным полагаю, подача такого ходатайства напрямую соответствующему прокурору на личном приеме, что необходимо предусмотреть законодательно. Соблюдение конфиденциальности подачи ходатайства о процессуальном соглашении о сотрудничестве увеличит количество желающих заключить такое соглашение.

Кроме того, другой проблемой является тот факт, что условием выполнения процессуального соглашения о сотрудничестве является вступивший в законную силу приговор суда в отношении лица (лиц), о котором (которых) было сообщено. Однако, лицо, изъявившее сотрудничать и сообщить о фактах совершения другими лицами преступлений, совершенных преступной группой, особо тяжких преступлений, совершенных иными лицами, а также экстремистских и террористических преступлений, может ошибочно считать, что информация касается особо тяжкого преступления. К примеру, он дает информацию о сбытчике наркотиков, добросовестно полагая, что это действительно сбытчик, но в ходе следствия выясняется, что это не сбытчик, а посредник в приобретении наркотиков. Каков механизм реализации процессуального соглашения в данном случае? Либо лицо заявляет о совершенном убийстве, а на самом деле квалификация преступления иная.  Полагаю, что в данном случае необходимо законодательно урегулировать пробелы в реализации механизма процессуального соглашения о сотрудничестве.  

Другой проблемой является то, что специализированные межрайонные суды рассматривают уголовные дела об особо тяжких преступлениях, в связи с чем согласительное производство в этих судах не проводится и процессуальное соглашение заключается в основном в форме сотрудничества. Однако, при рассмотрении многоэпизодных дел о преступлениях различной тяжести, совершенных в соучастии, возникают ситуации, когда в отношении отдельных участников, обвиняющихся в совершении менее тяжких преступлений, заключается процессуальное соглашение в форме сделки о признании вины. В таких случаях в соответствии с требованием п. 4 ч. 1 ст. 44 УПК РК уголовное дело в отношении указанных лиц подлежит выделению и передаче по подсудности в общеуголовный суд. Зачастую данные лица являются второстепенными участниками преступления. При этом в согласительном производстве выделенное дело может быть рассмотрено гораздо быстрее основного дела, из которого оно выделено, В этом случае, если следовать норме ст. 127 УПК РК, вступивший в законную силу приговор суда по делу, рассмотренному в согласительном производстве, может иметь преюдициальное значение в отношении установленных им обстоятельств, которые являются предметом исследования по рассматриваемому уголовному делу в отношении других участников преступления, не признающих факт его совершения. Однако, такое толкование уголовно-процессуального закона приведет к несоблюдению принципов судебной защиты и презумпции невиновности. К примеру, в согласительном производстве человек осужден за дачу взятки, а взяткополучатель в дальнейшем осужден не за получение взятки, а за мошенничество. Либо человек в согласительном производстве осужден за недонесение либо за укрывательство убийства, совершенного иным лицом, а затем это лицо осуждено за менее тяжкое преступление, к примеру за превышение пределов необходимой обороны. В данном случае вступивший в законную силу приговор по выделенному делу, рассмотренному в согласительном производстве, не может иметь преюдициального значения для дела, рассматриваемого в обычном порядке. Эта проблема полагаю также должна быть урегулирован законодательно.     

Судья СМУС по СКО

Б.Сатвалдинова