СВЕТЛЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ ТЁМНЫХ ВРЕМЁН

Ежегодно, начиная с 1997 года, 31 мая в Казахстане отмечается День памяти жертв политических репрессий. Эта дата посвящена невинно пострадавшим, убитым голодом и в лагерях, депортированным в эпоху сталинского режима. Эта тема до сих пор вызывает множество разговоров. Тем весомее и важнее имеющиеся свидетельства беспрецедентного масштаба тоталитаризма, который непосредственно коснулся около 40 миллионов граждан бывшего СССР.

И сегодня в Казахстане живёт немало семей, которых так или иначе коснулся, этот страшный приговор: репрессирован. В моей семье до сих пор бережно хранятся воспоминания о старшем брате бабушки Ольги Васильевны Ошмариной Георгии Тверитине, который был расстрелян 8 марта 1938 года. Не обошла эта беда и семью моей собеседницы Валентины Викторовны Жердевой, в девичестве Кумаченко. Её отец также был осужден по политической статье. Но прежде, чем углубиться в эти непростые воспоминания, было бы правильным добавить немного исторических данных.

Вся страна как один большой лагерь

Без сомнения, сегодня собран огромный пласт всевозможной информации о тех годах, опубликованы книги и научные статьи. И если детально знакомиться с историей народа любой постсоветской республики, то становится, действительно, страшно от количества жертв и воспоминаний самих очевидцев. В 30-х годах прошлого века на территории Казахстана были образованы самые крупные подразделения ГУЛАГа: Карлаг (Карагандинский лагерь), Степлаг (Степной лагерь), АЛЖИР (Акмолинский лагерь жен изменников Родины). Страна фактически была превращена в одну большую тюрьму. В этих лагерях по разным данным побывало минимум 5 миллионов человек со всего Союза.

В 30-40-е годы в Казахстан насильственно были депортированы целые народы с различных регионов. Использование подобных методов стало следствием политики "поиска врагов", нетерпимости к инакомыслию, "антисоветской пропаганды". Иногда преследованиям подвергались даже по национальному, сословному признаку, по религиозным и идеологическим убеждениям.

В период руководства секретаря Казахского крайкома ВКП Филиппа Исаевича Голощёкина была физически уничтожена большая часть национальной интеллигенции в Казахстане. Репрессиям подверглись видные деятели науки и культуры: Ахмет Байтурсынов, Алихан Бокейханов, Миржакип Дулатов, Мухамеджан Тынышпаев, Магжан Жумабаев, Сакен Сейфуллин, Ильяс Жансугуров, Беимбет Майлин, Санжар Асфендияров и многие другие.

Сегодня даже страшно представить, что творилось за стенами лагерей, каким пыткам подвергались люди, которые стали неугодны правительству. За годы репрессий в созданные на территории нашей страны лагеря было сослано свыше 5 миллионов человек. Причем, по другим данным, общее число осужденных значительно превосходит эту цифру. Но это не означает, что в Казахстан только ссылали людей. В самой республике в период с 1921 по 1954 годы было осуждено 100 тысяч человек, а 25 тысяч из них были приговорены к высшей мере наказания - расстрелу.

Лучший перевод шедевра

Готовясь к написанию материала, я, конечно, не могла не написать и о своём двоюродном деде по линии бабушки, Георгии Тверитине. Баба Оля часто вспоминала о нём, рассказывала историю его жизни с особым трепетом. Она была ещё совсем девчонкой, когда Георгий Васильевич уехал из родного дома. Он окончил Омский сельхозинститут, после чего его направили в Петропавловск, в Наркомзем, а потом перевели в Алма-ты и уже там арестовали как врага народа в канун Нового года, 31 декабря 1937 года, а расстреляли 8 марта следующего года.

Бабушка рассказывала, что Георгий Васильевич был талантливым человеком. Он писал, стихи и переводил с казахского языка на русский произведения казахских поэтов.

- Не так давно я наткнулась на одном сайте «Стихи.ру» на запись абсолютно незнакомого мне человека Константина Лунина, - рассказывает моя тётя Татьяна Ивановна. - Он писал о Георгии Васильевиче Тверитине. Эта запись настолько тронула меня, что я опубликовала её на своей страничке в одной из социальных сетей. А писал он следующее: «Казахский народный фольклор». «Песнь о Козы Корпеше и Баян Сулу». Существует несколько вариантов этой легенды и более двадцати её переводов на русский язык. Но, на мой взгляд, наиболее удачным переводом является перевод Георгия Тверитина.

Справка: Георгий Васильевич Тверитин перевёл шедевр казахской народной поэзии на русский язык в 1927 году (тираж 3000 экз.). Второй раз книга, содержащая 176 страниц, была издана уже в 1946 году (10000 экз.). Судьба Георгия Тверитина трагична: в 1937 году он был арестован за антисоветскую деятельность и вскоре расстрелян. Тогда ему было 29 лет. Он проявил исключительную добросовестность и истинную любовь к творчеству казахского народа в переводе «Песни о Козы Корпеше и Баян Сулу»».

И бабушка, и тётя бережно относятся к светлым, но скудным воспоминаниям о Георгии. Я была маленькой, когда бабушка рассказывала о своём брате. А иногда она, углубившись в воспоминания, цитировала и его стихи. Ещё она добавляла, что сам Георгий рассказывал, как в те времена практически у всех были тетрадки, куда записывались добрые пожелания и стихотворения. Такая была и у него. Жаль, что ничего не сохранилось. Возможно, я смогла бы почерпнуть оттуда для себя много интересного. Несмотря на то, что Георгий Васильевич рано ушел из жизни, он успел жениться и у него родились двойняшки Владимир и Женя. Евгений Тверитин стал ученым, окончил Новосибирский университет и погиб при испытании батискафа в Черном море. В газете «Комсомольская правда» о нем написали статью: «Жил такой парень, Женька Тверитин...». Георгий Тверитин был реабилитирован посмертно в феврале 1961 года за отсутствием состава преступления. Вот такая история хранится и в нашей семье.

И справка об освобождении как семейная реликвия

У Валентины Викторовны Жердевой история, может быть, немного другая. Её отец, Виктор Иванович Кумаченко, был осужден уже после войны, а реабилитирован после смерти Иосифа Сталина и вернулся домой. Но разве можно при упоминании слова «репрессии» делать какие-то сравнения, ведь страдания были у всех одинаковыми. И больше всего, конечно, страдали дети осужденных.

Валентина Викторовна рассказывает, что её отец родился в 1906 году. Те времена были тяжелыми. Жили они тогда в с. Казанка Айыртауского района Кокчетавской области. С детства маленький Виктор ходил в батраках подпаском у кулака по фамилии Исаев. А в 1912 году, когда началась приписка, семью Кумаченко приписали в село Двойники Октябрьского района (ныне район Шал акына) Северо-Казахстанской области. И уже оттуда в 1928 году Виктор Иванович ушел служить в рабоче-крестьянскую Красную Армию, там же вступил в ряды КПСС. После службы работал бригадиром, завхозом и заведующим машинно-тракторной мастерской (МТМ) в колхозе «Красная планета» села Двойники. Трудолюбивого парня заметили и отправили на полугодовую учёбу в партийную школу Айыртауского района СКО.

Из воспоминаний отца Валентина Викторовна помнит, что уже после учёбы отец был назначен председателем Ивано-Петровского сельского Совета, а в 1940 году он был переведен в той же должности в Явленский сельский Совет. Но долго проработать на новом месте не удалось: началась война, и в 1941 году Виктор Иванович ушел на фронт. «Отец был старшим политруком в 314-й стрелковой дивизии, затем командиром батальона 183-й стрелковой дивизии на Калининском фронте, - рассказывает Валентина Викторовна. - Но после тяжелого ранения его комиссовали и отправили в запас. Он был награждён медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и «За доблестный и самоотверженный труд в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.», а также был награждён орденом Отечественной войны. В 1943 году он вернулся в Явленку и продолжил работать на прежнем месте, а в 1945 году был переведён инструктором Ленинского райкома партии.

Но, как известно, после войны Иосиф Сталин ввёл закон о взимании с сельских жителей налога в виде натуроплаты. Другими словами, все, кто имел хозяйство, должен был сдавать государству мясо, яйцо, молоко, шерсть, овощи. В общем, собирали всё подряд. При райкоме партии была создана комиссия по подворному обходу и переписи имеющегося хозяйства и земли. Всё это облагалось налогом. А отец был председателем этой комиссии. Он рассказывал нам потом, что видел бедствующее положение многих семей, которые остались без кормильцев, и он оставлял без записи небольшое количество живности, птиц и овощей. Но такое самовольство не могло остаться незамеченным, и вскоре отца решением Политбюро исключили из партии и уволили с работы».

Тогда в доме Кумаченко поселилось тревожное ожидание чего-то страшного, и предчувствия оправдались. «Осенним вечером к нам пришли двое в штатском и один военный, - продолжает рассказ Валентина Викторовна. - Они увели отца, а через три дня мы узнали, что его отправили в Петропавловск. И долгое время мы ничего о нём не слышали. Естественно, у нас конфисковали всё, что только представляло хоть какую-то ценность, а через некоторое время и вовсе стали выгонять из дома. Нас у мамы осталось четверо, и все несовершеннолетние. А потому, как наш отец значился врагом народа, нас даже в списки на получение учебников и формы для школы (а после войны всё по спискам было) не включили. Помню, что мои старшие братья Николай, Виктор и Вячеслав отрабатывали свою учёбу: заготавливали сено и дрова для школы. Сейчас вся наша семья с благодарностью вспоминает адвоката по фамилии Плевако. Ведь именно он составил прошение на имя Верховного Совета и помог отправить его в Москву через знакомых почтовым вагоном поезда. И из столицы пришло распоряжение, чтобы нас оставили в покое».

Вернулся домой Виктор Иванович уже после смерти Иосифа Сталина, в 1955 году. И только тогда родные узнали, что все эти годы он находился в лагере для политзаключённых под Усть-Каменогорском, где работал на урановых рудниках. Постепенно он рассказывал своим детям и жене о тех страшных днях: как их, заключённых, такие же осужденные опускали на цепях в шахты, где открытым способом добывалась руда, как потом её складывали в сумки, которые висели на плечах, и их поднимали наверх. Дневная норма добычи была непомерно высокой. Конвоиры не трогали политических заключенных, да и боялись они близко к шахтам подходить, чтобы облучение не получить. Рассказывал он и о том, что лагерь был переполнен людьми. Многие не выдерживали такой нагрузки и умирали, хоронили их тут же, на зоне. «Отец вернулся из лагеря больным и прожил после этого недолго, - говорит Валентина Викторовна. - И сегодня мы как семейную реликвию храним справку об освобождении папы за №034083 по Указу Президиума Верховного Совета СССР».

Но как бы там ни было, в памяти Валентины Викторовны сохранились светлые моменты от общения с отцом. Он не был с ней рядом всегда, но и тех дней тогда ещё маленькой девочке Вале хватило, чтобы понять: отец не мог быть врагом народа, слишком добрым он для этого был.

P.S. Эти тяжелые времена навсегда останутся в памяти людей, чьи близ-кие были репрессированы. И не важно, случилось это до войны или после, но эти времена навсегда разбили жизни миллионов людей на мелкие осколки, склеить которые многим так и не удалось. В этот День памяти жертв политических репрессий, 31 мая, каждый житель Казахстана должен представлять себе масштабы этой трагедии и ее последствия для истории своей страны в целом.

Ирина ГРИГОРЬЕВА